Пифия - Страница 11

— Всё! — твердо сказал Матвей, взял меня за локоть и отвел к стене — чтоб никто на нас не натыкался. И не подслушивал.

Оракул слушал и жевал ус. Он вообще с растительностью на своем лице обращается вольно — жует, дергает, а когда нервничает — еще и пропалывает. Удивительно, что та никак не уменьшается и не укорачивается.

— А Мадам знает? — спросил Матвей неожиданно.

— А что… Главный должен спрашивать у нее разрешения, чтоб просто подбросить меня на машине?

— Ну Сергей! Каков… жук!

— В смысле?

Матвей отмахнулся:

— Ладно, разберемся, сорока!

******

Я наткнулась на Юльку, когда возвращалась в воскресенье от родителей.

— Синельникова? Ты чего здесь?

Юлька сидела на ступеньках Школы, — промокшая насквозь, ежилась, обхватив руками колени, волосы прилипли ко лбу…

— Сдурела, что ли? Ты чего здесь сидишь? Пошли домой!

Я схватила ее за руку, пытаясь поднять — холодная рука была какой-то… бескостной, Юлька не сопротивлялась, но заставить встать я ее никак не могла. Зато она наконец заметила, что рядом вообще кто-то есть. Подняла лицо — и я поняла, что оно мокрое не только от дождя.

— Ты чего, ревешь, что ли? Юль? Что случилось?

Я выпустила ее руку и растерянно присела перед Юлькой на корточки.

— Д-далия… — выдавила Синельникова. Ее зубы постукивали.

— Что — Далия?

— …у-у… — Юлька прерывисто вздохнула, — ум-мерла…

— Чтобы пресечь слухи, — Мадам возвышалась черной мрачной статуей над нами, сидящими в актовом зале, — которые усиленно муссируются в Школе, я должна объявить о результатах вскрытия.

В зале и без того было очень тихо, но после «вскрытия» тишина стала абсолютной. Могильной, сказала бы я в другое время, но сейчас ассоциация была слишком страшной.

— Если перевести термины патологоанатомов на понятный язык, у Далии оказались слабые сосуды головного мозга. После очередного сеанса один из них не выдержал, что повлекло за собой обширное кровоизлияние. Смерть была практически мгновенной.

Кто-то в зале зашмыгал носом. Статуя повернулась в сторону оракулов. Кивнула почти благосклонно:

— Мальчик ничего бы не смог сделать. Никто бы не смог.

Видимо, это было утешение. Или она так давала понять, что ни в чем не винит оракулов.

— Теперь вы — все до одной — пройдете тщательное комплексное обследование. До его окончания практические занятия по предсказанию в школе проводиться не будут.

— Ка-ак! — Влияния мрачной атмосферы зала хватило лишь на то, чтоб Синельникова понизила голос — и только. Она была вне себя. Еще бы — ее лишали самого главного в жизни!

— Прощание и траурный ужин состоятся сегодня вечером в столовой. Преподаватели и старосты курсов, подойдите ко мне. Остальные свободны.

Вставая, я глянула на оракулов. Матвей, сильно ссутулившись, вцепился обеими руками в свои взлохмаченные волосы. Его лица я не видела. Зато Главный сидел совершенно прямо, сложив на груди руки, и наблюдал за Мадам со странным выражением.

Скептичным.

Думаете, кто-нибудь потерял аппетит во время траурного ужина? Черта с два! Сегодня наши повара расстарались, или просто ужин был заказан в другом месте. Даже траурно убранный зал — черные ленты, красные цветы, улыбавшийся портрет на отдельном столе, бледные родители Далии — заставили нас лишь говорить поменьше да потише стучать ложками. Мы потихоньку рассовывали по карманам кексы и конфеты, с которыми не справлялись.

Слухи, презрев указания Мадам, все равно продолжали циркулировать над столами. Бестелесные и разноцветные, они летали над нашими головами, то схлопываясь, то распухая от новых версий.

— Вот скажите мне, — наклонившись через стол, спрашивала Катька, — почему здесь нет никого из оракулов? Парней, я имею в виду, — поправилась она, когда Сара молча ткнула ложкой в сторону тихо беседовавших Матвея с Серым. — Где Далин Павел?

— Говорят, в больнице, — важно сказала Оля. — В неврологическом отделении. Вы ж понимаете, такой удар!

Катя слегка стушевалась, отдавая дань горю молодого оракула. Были они любовниками — никто не знал точно, но что связь пифия-оракул очень сильна, знают все. Даже мы, не имеющие своего постоянного оракула. Или вообще не имеющие шанса его завести…

— Может, ей вопрос достался неподъемный? — Сара с беспокойством поглядывала на старосту, идущую вдоль стола. У нее уже было замечание по дисциплине, и если нас еще засекут за "недозволенными речами", Кольчужную вполне могут послать ступени мести. — С чего кровоизлияние-то?

Мы попыталась представить вопрос, который не «потянула» бы Далия. Воображения не хватало.

— А может… — я вспомнила разговор с Матвеем. — А может, она переборщила со снадобьями? Превысила дозу?

— Мы тут что тебе, наркоманки, что ли, какие?! — оскорбилась Сара.

Рыжая Алиска — мы, конечно, зовем ее "Лиса Алиса", или просто Лиска — сдвинулась к нам поближе. Уронила значительно:

— Контракт с клиентом!

— А? Что? Ты о чем?

— Может, она нарушила контракт с клиентом? Отказалась отвечать, мозг и не выдержал?

— Бред! — в полный голос сказали за моей спиной. — Т-тупость какая!

Мы круто развернулись, от неожиданности чуть не попадав с мест. Синельникова удостоила нас своего драгоценного внимания! Синельникова вступила в обсуждение слухов!

— КАК пифия может отказаться отвечать? Она же ПИФИЯ!

Лиска смешалась.

— Ну… а если она до транса… ну, то есть узнала вопрос и отказалась входить в транс?