Пифия - Страница 8

— Холить и лелеять, — подает язвительный голос Мадам. — Чего ж еще теперь?

Она садится напротив нас и закидывает ногу на ногу. Рот ее кривится — видимо, в улыбке. Я решаю, что мне тоже пора принять уже вертикальное положение. Когда Оракул склоняется надо мной, я чувствую запах его одеколона. Очень дорогого и очень… вкусного одеколона. Я готова есть этот запах ложками. Голова все еще слегка плывет, и я упираюсь обеими руками в пол. Брель тоже остается сидеть — только устраивается поудобней. Я бы даже сказала — вальяжно.

— Разные предсказания? — переспрашивает Лора. Она, как и я, еще не въехала в ситуацию. — Но ведь был один транс на двоих! Как предсказания могут быть разными?

— Да. Только у второй девочки транс продлился на полчаса дольше, — говорит Брель. — Матвей, пожалуйста!

Матвей, опираясь о колени, поднимается. Извлекает из кармана смятый листок. Встряхивает, расправляя.

— Итак, первое пророчество… тра-ля-ля… угм-м… Свет весенний, дорога легка… и прозрачна надежды река… если двинешься ты по прямой, на рассвете вернешься домой. Ну, где-то так, хотя у пацанов поживописней получилось, гм-м…

— Прогноз благоприятный, — боязливо объявляет Елизавета. Что и так всем понятно.

Вот лично я бы задумалась — что значит "двинуться по прямой". Ну, это проблемы оракула и вопрошающего. Пусть сами себе и объясняют.

— Ну да, я так вижу! — с вызовом заявляет Юлька. Точно торопится отмахнуться от обвинений.

Брель кивает ей:

— Ты отлично справилась, Юля.

— Второй прогноз? — напоминает нетерпеливо Лора.

Теперь все смотрят на Главного. Я тоже. Он опускает голову, прикрывает глаза, ресницы тают в тени. Рука, расслабленно свисающая с согнутого колена, сжимается в кулак — и, поворачиваясь, раскрывается — точно он выдает нам предсказание на ладони.

— Расцветает огонь. Моя тень прикипает к земле. Не подняться. Выгорает мой крик, рассыпается пеплом. Лепестки возвращения тают…

— Как… поэтично, — Мадам пытается произнести это обычным сухим голосом. Но из-за задумчивой медлительности получается печально.

Матвей громко откашливается.

— Я, конечно, по старинке, предпочитаю рифму! Но да, именно это Цыпилма и сказала. Это прогноз трудно назвать благоприятным, да?

Три взрослых пифии синхронно кивают.

— К сожалению, — говорит Лора.

— Девушки могут быть свободны, — объявляет Мадам.

Юлька немедленно вскакивает, сбрасывает с плеч кофту, бормочет "до свидания" и вылетает за дверь. Завидую: мне, точно старухе, встать удается только с помощью Бреля. Матвей и пифии обсуждают что-то, предусмотрительно отойдя подальше; как не прислушиваюсь, фразы сливаются в одно сплошное «бу-бу-бу». На пол скользит пиджак Главного Оракула, которым он меня укрывал. Я выпрямляюсь и чувствую, как что-то липкое, горячее стекает по внутренней стороне моих ног. Я с ужасом смотрю вниз, потом на Бреля. Он подхватывает пиджак, завязывает рукава вокруг моей талии, и говорит:

— Холодно, так и иди. Отдашь при случае.

Я смотрю на него, и Оракул быстро отводит взгляд. Он все понял. Или заметил. Спотыкаясь за собственные ноги, я спешу к двери.

Нас предупреждают, что при погружении в глубокий транс мы уже не в состоянии контролировать собственное тело: расслабляются сфинктеры, поэтому заниматься предсказанием лучше на голодный желудок и после посещения туалета. А еще лучше — после клизмы. А то с тобой может произойти… пахучая неприятность. Мы поначалу смеялись, а потом… Некоторые перед занятием теперь надевают толстые прокладки.

А у меня вот пришли месячные. На десять дней раньше.

Я с облегчением вываливаюсь в коридор и вижу соседок по комнате, прислонившихся к противоположной стене. И чуть не плачу. Они отираются здесь уже второй час, Олька вон даже обед пропустила…

— Ого! — говорит Сара, щупая ткань пиджака. — Кого раздела? Никак Главнючего Оракула? И как он тебе голенький?

Пиджак я выстирала. А потом еще и отдала в химчистку. Зря, конечно, потратилась. Хотя на пиджак не попало ни капли, Оракул наверняка побрезгует его после этого носить…

Девчонки согласились, что ситуация, конечно, ужасная. Сара предложила перешить пиджак на меня и носить с гордостью. Хотя серый цвет мне не идет. Иногда, когда никто не видел, я прижималась к пиджаку лицом, пытаясь унюхать запах одеколона. Глупо, конечно. Но я готова потратить всю стипендию, чтобы купить хотя бы ма-а-аленький флакончик. Если узнаю название.

Или если моей годовой стипухи вообще на него хватит.

А Синельникова устроила мне скандал! Выловила в коридоре, когда вокруг никого не было, и развопилась, что я специально испортила ей контрольную, и специально выдала совершенно противоположный ответ, и еще висела на Оракуле, чтобы привлечь его внимание, и еще… Дальше я слушать не стала, сообщила, что она дура, и ушла. Вот и помогай после этого людям! Верно говорит моя мама: ни одно доброе дело не остается безнаказанным.

******

Меня послали на практику. Первое полугодие. Осень. А Цыпилма — на практике! Все больше сомневаюсь в рассудке нашей Мадам. Она, похоже, совсем не обрадовалась моему «рождению»: нет бы вплотную взяться за меня, как за многообещающую пифию — они же этого столько добивались!

Хотя мне и одного раза вот как хватило! Неужели Юлька помнит все свои предсказания? Тогда не удивительно, что она такая психованная!

Практика еще и не абы где — в Салоне Виктории. Гибрид обычного салона красоты и гадательного. После того, как посетительниц намассажируют, натрут, выщиплют, наложат маски, напарят, доходит дело и до пищи духовной — то есть гаданий. Лежат эти утомленные интенсивным уходом тетки, покуривают кальян, попивают красное вино, зеленый чай или свежевыжатый сок — и вопрошают томными голосами про какого-нибудь "казенного короля".